Ой, только не начинайте. Что подслушивать нехорошо. Эти девушки говорили настолько громко, что их бы даже Бетховен услышал. Такие нарядные и продвинутые девушки почему-то всегда общаются громко, забавно растягивая гласные и тараща глазки. Это вообще особый московский типаж.
Назову их Катя и Лена. Ярко-рыжая и брюнетка с голубой прядью. Итак, что я услышал:
Катя: Слууушай, но он же у тебя совершенно токсичный!
Лена: Дааа, понимаешь. Никакой эмпатии!
Катя: Но это же травма!
Лена: Даааа. У меня уже началось выгорание. Я прямо ощущаю свою виктимность. Меня тут вообще тригернуло, когда он не позвонил вечером.
Катя: Блииин! Это же когнитивный диссонанс просто!
Лена: Ага, фрустрация.
Катя: Может, он еще абьюзер?
Лена: Ну иногда выдает такие нарративы, что похоже. Например, сказал, что платье слишком яркое.
Катя: Чтоооо? Слатшейминг?
Лена: Чистый буллинг!
Катя: Надо срочно закрыть этот гештальт!
Лена: Да, надо, я уже не в ресурсе…
Тут они чокнулись просекко, выпили. Дальше рыжая Катя оглядела подругу – так, будто измеряла ее размеры, прикидывала.
Катя: Слушай, я поняла, что сейчас для тебя маст.
Лена: Ну?
Катя: Тебе нужен коуч личностного роста!
Лена: Блин, точно. У тебя есть?
Катя: Надо поресерчить.
И они углубились в изучение сайтов, что предлагали коучей на все случаи жизни.
А я побрел к метро, задумчивый и печальный. Катя с Леной навели меня на тяжелые мысли. Несколько дней не мог от них избавиться.
Не становлюсь ли я токсичным? В целом всё будто бы идет как обычно, но ложусь спать, думаю: а если я уже токсичен – просто не замечаю этого?
А утром встаю, думаю: вдруг за ночь я стал еще токсичнее? И совсем утратил способность к эмпатии. Встал – бац! – эмпатии нет. Одна токсичность осталась.
Эта мысль тригернула меня так, что я испытал травму.
Хотя, быть может, это простой виктимблейминг? В общем дискурсе, так сказать.
Но мысль о растущей токсичности меня не покидает. Доводит меня до фрустрации. А вдруг я еще абьюзер, газлайтер, эйджист?
Тяжело.
Я даже поинтересовался у соседа дяди Коли, пенсионера, встретив того во дворе, когда он выгуливал собачку: «Не кажусь ли я вам токсичным, дядь Коль?».
Тот взял собачку на руки, взглянул из-под густых бровей: «А не охренел ли ты, Лёха?»
Мне сразу полегчало.
Я усмехнулся: «Дядь Коль! Будьте моим коучем, а?»
Алексей БЕЛЯКОВ