Матч завершился досрочной победой В.Стейница, счет матча 10,5-6,5.
После окончания поединка Гаванский шахматный клуб предложил организовать новый матч до пяти выигранных партий, от которого Стейниц отказался. 7 марта 1889 года он оставил Гавану. Чигорин оставался на Кубе еще неделю, выступая с сеансами и показательными партиями. Затем он поспешил в Нью-Йорк на международный турнир.
Итог своего первого состязания с Чигориным Стейниц оценил следующим образом: "Это был матч между старым мастером молодой школы и молодым мастером старой школы, и молодая школа одержала победу, несмотря на возраст ее мастера. Молодой мастер старой школы жертвовал пешки и фигуры. Старый мастер молодой школы делал больше он, жертвовал целыми партиями, чтобы доказать, что он понимает под здоровыми шахматными принципами. И я полагаю, нужно признать, что я достаточно дорого плачу за свои опыты, проводя их в жестокой матчевой борьбе под давлением ограниченного времени, да еще без предварительной проверки на практике. Поэтому мои приключения в защите против гамбита Эванса стоили мне, по меньшей мере, пяти из семи проигранных в матче партий.
Но я удовлетворен тем, что сумел все же выиграть четыре партии и одну свести вничью *, что является не таким уж незначительным успехом, если учесть новизну и трудность опыта. И я совершенно убежден, что моя защита в принципе является правильной и здоровой и, когда она будет аналитически проверена, окажется наилучшей".
Стейниц и его современники считали Чигорина ярким представителем комбинационной школы. Позднее, когда на шахматную арену вступило новое поколение мастеров, когда идеи Стейница получили наконец признание, Чигорина стали называть "последним шахматным романтиком".
"После смерти Мэкензи, - писал Стейниц, - почти один только Чигорин не заявил себя открытым сторонником новой школы". Слово "почти" распространялось, правда, на нескольких выдающихся мастеров, например Блекберна, Винавера, а также Берда и Шалоппа. "Чигорин,- говорил Стейниц,-это гений практической игры, считающий своей привилегией при каждом удобном случае бросать вызов принципам современной шахматной теории".
Сам Чигорин не относил себя ни к старой, ни к новой школе. Он был убежден, что школы эти существуют лишь в воображении тех, кто их придумал. В самой попытке установить какие-то общие, направляющие игру законы Чигорин видел покушение на свободу творчества. Несомненно, однако, что, отрицая общие шахматные принципы и выступая своего рода агностиком, Чигорин в своей практике - сознательно или подсознательно - учитывал эти закономерности. Больше того, сам он тоже содействовал их установлению.
Стихией Чигорина были открытые положения, допускающие активную фигурную игру. Блестящий мастер атаки и комбинации, не признавая никаких принципов, следовал принципам стратегии открытых позиций, практически выдвинутым Морфи. Чигорин развил и дополнил многие идеи Морфи. В шахматном наследии русского мастера - его партиях, комментариях, анализах - следующие поколения мастеров нашли нечто большее, чем решение частных шахматных проблем.
Хотя Чигорин выступал принципиальным противником учения Стейница, безоговорочно причислять его к старой школе неверно, как неверно было привешивать этот ярлык к Цукерторту. Чигорин принадлежал к самым резким критикам Стейница, и в этом качестве он способствовал выявлению недостатков его теории. Он показал, какое большое значение имеет непредвзятый подход к позиции, основанный на конкретном расчете. Как ни странно, в сочетании, казалось бы, противоречащих друг другу взглядов Стейница и Чигорина - ученого и художника - заключена суть современной стратегии шахмат.
В большом международном турнире в Нью-Йорке, состоявшемся весною 1889 года, Стейниц не участвовал. Однако еще раньше он приложил немало усилий для его организации. Стейниц выступил автором турнирного сборника, отпечатанного в количестве 500 экземпляров и распространенного по подписке: Несколько лучших партий Чигорина с комментариями Стейница - на редкость доброжелательными - привел в своей книге о Чигорине Н. Греков.
В том же, 1899 году в Нью-Йорке вышел в свет первый том дебютного руководства Стейница - "Модерн чесс инстрактор". От большинства книг подобного рода, представляющих собой лишь обобщение практического материала, работу Стейница отличал обстоятельный и оригинальный анализ. Кроме того, Стейниц включил в руководство свою программную статью "Современная школа и ее тенденции". Труд чемпиона мира был высоко оценен в России. Выдержки из руководства регулярно печатались на страницах отечественных шахматных журналов.
Однако вернемся к борьбе за высший шахматный титул. Наиболее достойным соперником Стейницу многие считали не Чигорина, а Гунсберга. В качестве возможного противника чемпиона называли также Мэзона. Вызов Мэзона Стейниц решительно отклонил. Он обосновал свой отказ тем, что за плечами этого мастера слишком мало турнирных успехов. К тому же счет личных встреч Стейница с Мэзоном был для последнего совершенно неудовлетворительным. Но вызов Гунсберга Стейниц принял.
