Прохоров не спешил идти через кладбище к церкви, остановился на опушке перелеска, отделявшего деревню от старого погоста, и внимательно присматривался. Было по прежнему темно, луна так и не появилась. Но глаза все равно привыкли к темноте, она не то, что пропала, а потеряла свою глубину и стала серой. Как-будто существовал еще один источник света, подсвечивающий ночь изнутри и сразу везде, не из одного места.
В крайнем окне церкви мерцал огонек, именно мерцал. Желтый свет манил к себе теплотой, но был неустойчивым, временами почти пропадал, потом опять становился ярче. Просто так идти на этот огонек было нельзя. В заброшенной церкви наверняка нашли приют братья, обворовавшие жителей деревни. И с ними мог быть неизвестный, прятавшийся до этого времени в усадьбе и потерявший пистолет.
Прохоров достал пистолет и проверил его. В обойме имелось шесть патронов, седьмой был в патроннике. Из ствола попахивало серой, видимо из пистолета недавно стреляли. Поставив пистолет на предохранитель, Виктор убрал его обратно во внутренний карман куртки. Карман был узким, ПМ помещался в нем надежно, как в кобуре. Рука сразу ложилась на рукоятку. Быстро выхватить пистолет не составляло особого труда.
Стоять дольше не имело смысла. Надо было идти к церкви и постараться не шуметь. Прохоров опять достал ПМ, щелкнул предохранителем и взвел курок. Указательный палец приятно лег на спусковой крючок и даже выбрал слабину. Сказывался опыт службы.
Виктор сделал несколько шагов вперед, но выбирать дорогу между заросшими могилами с покосившимися крестами с пистолетом наизготовку оказалось очень неудобно. Можно было зацепиться ногой за корни березок, росших на кладбище, и упасть. "Да и в кого здесь стрелять? - подумал Прохоров и, опять поставив оружие на предохранитель, убрал в карман и осторожно пошел по направлению к церкви.
Ближе к церкви начались более ранние захоронения с каменными надгробиями, увенчанными крестами. Одна из могил оказалась расчищенной от травы, а на могиле стоял чуть ли не памятник, правда просевший на одну сторону и от этого покосившийся. Прохоров остановился, но в сером сумраке, так и не смог прочитать, кто покоится под мраморной плитой.
Виктор осторожно подкрался к окну церкви, в котором мерцал свет, и заглянул внутрь с правого угла. Окно располагалось низко, стекла в нем давно не было, за ним имелось небольшое помещение, что-то вроде придела, отгороженного от основного зала. Пола в помещении не было, скорее всего он сгнил и провалился, оставались только лаги, на которых когда-то были прибиты доски. Ниже уровня пола на земле горел небольшой костер, над которым на палке висел котелок.
Вокруг костра сидели трое. Двоих Прохоров знал, это были дети Косотурихи, близнецы Ванька и Васька. Васька даже не сидел, а лежал на левом боку на ворохе свеже наломанных веток, подложив под голову руку, похоже дремал. Третьего Виктор видел впервые, он был старше братьев, пожалуй старше и самого Виктора. Незнакомец ложкой помешивал в котелке варево. Прохоров потянул носом, пахло вкусно - готовилось что-то типа жидкого гуляша, сразу и суп, и второе.
- Мать что, готовить вас так и не научила? - Спросил братьев незнакомец.
- Не до нас ей было, Сашка. - Ответил Васька, не открывая глаз. - Скоро? Жрать охота.
- Какой я тебе Сашка! - Возмутился незнакомец.
- Зато по нашенски. Так, Ванька? - Васька спросил у брата. Ванька не ответил, только кивнул, соглашаясь, и глуповато улыбнулся. Видимо не большого ума был братец. - Назову я тебя Алекс, а услышит кто...
- Черт с вами, зовите, как хотите. - Алекс зачерпнул ложкой гуляш, долго дул, а потом осторожно попробовал. - Мясо еще жестковато.
- Да я бы и так съел. - Васька поднялся и сел поближе к костру. - Горячо сыро не бывает.
- Ешь, раз не терпится. - Алекс передал ложку Ваське. - Второй нет, так что по очереди.
- Два дня не ели. - Васька зачерпнул ложкой из котелка, попалась картошка. Тогда он пошуровал еще и подцепил мясо. Подул и, обжигаясь, отправил кусок в рот, тут же проглотил, почти не пережовывая. Хотел зачерпнуть вторую ложку, но Алекс остановил его.
- По очереди сказал! Брату дай!
- Что я, объем его? Полный котелок. - Возмутился Васька, но передал ложку брату. Так и ели они по очереди, не снимая котелок с палки.
Костер уже догорал, дров в него больше не подкладывали. Прохоров теперь видел только силуэты троицы и слышал стук ложки о котелок, быстро пустевший. Между тем Алекс продолжал расспрашивать Ваську, тот был более сметлив и мог хоть что-то рассказать.
- Кто он... этот... городской? Откуда вдруг взялся? - Алекс спросил о том, что интересовало его больше всего.
- Мент похоже, пришлый, мать у него тут жила в поместье. Никто его не ждал.
- Мать в поместье жила? - Заинтересовался Алекс.
- Одна, в доме твоем. А муж у ней раньше умер. - Ответил Васька. Он уже наелся, и Ванька доедал гуляш один. - Закурить дай.
- А как ее звали? - Алекс неожиданно заинтересовался, достал сигареты и протянул одну Ваньке.
- Тетка Варвара, кажись. Так? - Васька толкнул брата. - Ты же к ней ходил, с дровами помогал.
- Так. - Ответил немногословный брат, облизал ложку, снял с палки остывший котелок и принялся пальцем выскребать со стенок остатки еды, отправляя в рот.
- Мужа ее Петром звали. - Васька сунул березовый прутик в угли, дождался пока тот загорелся и прикурил. - От твоих сигарет запах один, крепости никакой. То ли дела наши папиросы.
Алекс ничего не ответил и долго сидел задумавшись, прикрыв глаза, видимо думая о своем.
- Делать-то нам что теперь? - Спросил Васька. Алекс встрепенулся, как очнулся, но продолжил с вопроса:
- Колеса вы зачем с его машины сняли?
- Как зачем? - Васька удивился, а Ванька по-дурацки хохотнул.
- У вас и так добра с собой было много. Человек вас в Осипово ждал.
- Да все барахло тех колес не стоит! - Возмутился Васька.
- Не стоит... Мало все вам! А теперь спрашиваешь - что делать?! - Алекс разгорячился. - Не знаю, что с вами дураками делать! - Тяжело вздохнул и уже тихо добавил. - Дал Бог детей... А саквояж?
- Портфель что ли? - Васька усмехнулся. - Толку от него, драный, да бумажки одни.
- Что говорить с вами... бестолку. - Алекс бросил недокуренную сигарету в костер. Ароматный дымок поднялся вверх, донесся и до Прохорова. Виктор замер, боялся пошевелиться, от неудобной позы ноги начали затекать.
- Как он вычислил нас так быстро? - Васька вроде хотел таким вопросом оправдаться. - У моста уже ждал!
- Да что вас... вычислять! Работа у него такая! - Алекс тяжело вздохнул и добавил. - Вас дураков ловить.
- Так куда нам? - Васька докурил сигарету до фильтра, закашлялся и бросил остатки в костер. - Нельзя нам больше в деревне оставаться.
- Хоть это понимаете... - Алекс встал, размял затекшие ноги, братья тоже поднялись, испугавшись, что главный уйдет и бросит их.
- Боитесь? Правильно. Только невдомек вам... Зачем бы я вас выручать стал! А?!... Молчите? Нужны вы мне. Поэтому и выручил. - Алекс назвал братьям одну причину, формальную, но не сказал основную. Хотя может они и поняли это из разговора. Только вряд ли. - Приберите тут все, чтоб следов не осталось, и идите в Осипово к Олегу. Я ему записку напишу.
Алекс отдал сигареты Ваське и Ваньке, разделив поровну, разорвал пачку, достал ручку и написал записку Олегу. - Вот, он найдет в районе, где вас пристроить. Будете делать все, что скажет. Поняли?
- Понятно. Домой только зайдем... - Васька посмотрел на брата, тот кивнул.
- Нет! - Алекс покачал головой, все же братья были туповаты, даже Васька. - Сейчас сразу к Олегу, и чтобы до утра у него были. В деревню не заходите, лесом и на мост. Поняли?
Расстроенные братья кивнули, взяли свои скудные пожитки, что-то им отдал Алекс, затушили костер и ушли.
Прохоров отошел от церкви, спрятался в кустах и стал ждать. Видел как ушли братья и слышал, как они ругали меж собой своего наставника. Но послушались и пошли лесом в обход деревни. Прошло минут пять, из церкви вышел Алекс и двинулся через кладбище. Виктор осторожно крался за ним.
Алекс не спешил, петлял между могилами, что-то искал. Остановился у той расчищенной могилы, подержался за покосившийся памятник, вздохнул и пошел в сторону дороги, ведущей к поместью. Но шел не по самой аллее, а держался в тени леса. Прохоров пробирался сзади по другой стороне и не знал, как относиться ко всему услышанному. Многое было непонятно, но начали появляться догадки очень невероятные.
Алекс не дошел до ограждения дома садовника метров сто, когда собаки почуяли его, но не залаяли, лишь приглушенно заворчали. Прохоров притаился сзади метрах в двадцати. Алекс постоял, потом обернулся и сказал:
- Ну, здравствуй племянничек! Выходи, что прячешься?!