Здравствуйте, уважаемые читатели!
В мою бытность учащимся старших классов, на историческом факультативе, преподаватель спросил у нас, что мы знаем о Ржевской битве? Почти все промолчали, так как ничего не знали о событиях в районе Ржева, а один школьный хохмач заикнулся об анекдотичном поручике Ржевском.
После этого учитель тихим, но твердым голосом прочитал нам стихотворение Твардовского "Я убит под Ржевом" и начал неторопливо рассказывать о Ржевской дуге. Это стихотворение мы изучали в рамках школьной программы, но тогда не проняло, а после этого прочтения проняло до мурашек... И после рассказа преподавателя желающих хохмить больше не было.
И действительно, ржевским событиям 1941-43 года в советской и российской историографии уделяется преступно мало места. Например, генерал Лелюшенко, командующий 30-й армии, которая билась под Ржевом, уделил ржевским событиям в своих воспоминаниях лишь несколько строк из книги в четыреста страниц.
И это неспроста. Советские историки и идеологи сознательно избегали рассказывать о ржевской военной эпопее. Ведь эта аномалия поглотила в себе более двух миллионов красноармейцев и командиров Красной армии. Это больше, чем в битве на Курской дуге, больше чем при обороне Сталинграда...
Немцы написали больше строк о ржевских событиях, чем ветераны ВОВ и советские историки. Но предшествовала ржевским событиям - вяземская оборона, которая привела к шокирующему разгрому войск Западного и Резервного фронтов советской обороны.
Вот как Гроссман Хорст скупо, но фактологически скрупулезно (точность потерь оставим на совести немецкого генерала) рассказывает о событиях, предшествующих взятию Ржева в октябре 1941 года:
"2 октября 1941 года группа армий «Центр» фельдмаршала фон Бока совместно с тремя армиями (2, 4, 9) и тремя танковыми группами (2, 4, 3) при поддержке воздушных армий приступила к решительному наступлению на противника в направлении Москвы. На левом фланге действовала 9-я армия вместе с 3-й танковой группой. Двумя ударами на Брянск и Вязьму противник к 13 октября был разгромлен. В донесении вермахта сообщалось, что русские потеряли 67 стрелковых, 6 кавалерийских, 7 танковых дивизий, 663 000 пленных, 1242 танка, 5412 орудий.
Думаю, тут для ясности стоит немного уточнить оперативную обстановку октября 1941 года, обстоятельства и диспозицию войск РККА на этих участках фронтов и причины, которые привели к огромным потерям Красной армии, что в свою очередь привело к оставлению стратегически важной (и для немцев и для русских) территории (плацдарм для наступления на Москву!).
Немецкому командованию, в рамках операции "Тайфун", удалось ввести в заблуждение Верховное главнокомандование Красной армии, скрытно перегруппировать свои силы, и создать численный перевес на острие атак.
Соседний Брянский фронт потеснили еще раньше, 30 сентября 1941 года танки Гудериана взломали оборону Брянского фронта, а 3 октября гитлеровцы заняли город Орел, 6 октября немцы захватили с тыла Брянск и окружили брянскую группировку советских войск.
Утром, 2 октября 1941 года после массированной артиллерийской подготовки противник нанес сильные расчленяющие удары на Духовищенском и Рославльском направлении.
На Духовищи уверенно наступает 9 армия вермахта, усиленная 3 танковой группой Гота, она легко проламывает довольно слабую линию обороны в стыке 30 армии РККА и частей 19 армии Западного фронта и движется в глубь.
На Рославльском направлении наступает 4 армия вермахта, усиленная 4 танковой группой Гёпнера (того самого Гёпнера, чьи танки на последних парах газолина уже вползали в Ленинград, но которого резко одернули из Ставки Гитлера и заставили повернуть к Вязьме, на помощь группе армии "Центр". Гитлер посчитал дорогу на Москву важнее города Ленина!) Эти вражеские силы уверенно вклиниваются в слабое место обороны 43 армии Резервного фронта.
То есть превосходящие силы противника ударили севернее и южнее основного сосредоточения сил Западного фронта, которое генерал Конев создал по приказу Сталина (ошибочно считалось, что противник ударит в направлении шоссе Смоленск-Вязьма).
К вечеру 2 октября 1941 года ударный авангард 4 танковой группы вермахта входит в боевое соприкосновение уже со вторым эшелоном обороны Резервного фронта и наносит удар по 33 армии РККА. А немецкая авиация сосредоточенно бомбит штаб Западного фронта, приводя в расстройство управление войсками.
Командующий Западным фронтом И.С. Конев из последних резервов спешно создает оперативную группу генерала Болдина (152-я стрелковая дивизия, 101-я мотострелковая дивизия, 126-я, 128-я, 143-я и 147-я танковые бригады, 10-й гмп) для ликвидации дальнейшего прорыва Западного фронта и безуспешно пытается провести контрудар по немецким танкам в полосе 30 армии РККА. Безуспешно, увы.
Ситуация критическая, немцы теснят армии Западного и Резервного фронтов, глубоко вклиниваются в оборону Красной армии, берут в широкий охват армии РККА.
5 октября 1941 года Ставка подтверждает решение командующего Западным фронтом об отводе советских войск с рубежей и закреплении их на ржевско-вяземском оборонительном рубеже, но отвести войска не удалось, управление войсками было потеряно, армии вели ожесточенные бои и оказались в котле (Коневу удалось выйти из окружения с полком связи, а позже, 10 октября 1941 года генералу армии Жукову, из остатков частей Западного и Резервного фронтов, придется заново выкраивать новый Западный фронт).
7 октября 1941 года Вязьма окружена немецкими войсками.
Вяземский котел не был скопищем дезориентированных и растерянных войск. Армии Западного и Резервного фронта зарылись в землю, заняли оборону, но не прекращали постоянных попыток прорваться из окружения.
Несмотря на то, что в "котле" оказались значительные силы РККА, для их сдерживания потребовались еще более значительные силы гитлеровцев, которые были скованы, вместо того, чтобы победно наступать в направлении Москвы. Ведь за Ржевом красных войск нет! - утверждали гитлеровские стратеги. И они ошибались. Потому что именно "вяземский котел", наравне с брянским, предоставил Советскому Союзу драгоценное время для создания обороны под Москвой.
До последнего патрона, до последнего снаряда, до последнего действующего танка или полевой "сорокопятки", поднимаясь в штыковые атаки и просачиваясь через расположение немецких войск, наши войска создали для немцев непреодолимые условия для полноценной победы.
Немецкие генералы скромно умалчивают, сколько на самом деле своих солдат и офицеров они потеряли при удерживании и ликвидации вяземского "котла". Да, оставшись без погибших командиров, патронов и снарядов, под непрекращающимися налетами вражеской авиации, красноармейцы сдавались в плен, а штыки были бесполезны против бронированных танков вермахта.
Да, потери были огромны. Но это был не убой, как принято считать сейчас, все эти две недели советские войска ожесточенно оборонялись, перемалывали живую силу противника, гибли в попытках прорыва и прорывались.
Уже 10 октября 1941 года 22-я, 29-я и 31-я армии Западного фронта занимают новый рубеж обороны Осташков-Ельцы-Сычевка, а 11 октября часть окруженных войск прорвали оборону противника и вышли к рубежам Можайского фронта обороны РККА. К своим!
Казалось, путь для гитлеровцев на Москву открыт. Русские разбиты, русскими забиты лагеря военнопленных под завязку, русские морально подавлены. Я никогда не видел столько пленных солдат противника, ими заполонено все вокруг, признавался бравый танкист вермахта Ганс Майер в письме к родителям и добавлял: а нас ждет Москва и прогулка будет легкой.
Конечно ждет, но в другом смысле, скорее поджидает. И не легкой будет прогулка. Я не знаю, сожгли ли танк Майера под стенами Москвы, или его расстреляли на позициях обороны, или он сломался по пути, провалился в яму русских инженерных сооружений, а возможно просто сгинул в болотах Подмосковья. Но знаю одно - не суждено было гитлеровцам разгуливать по брусчатке Красной площади. И письма рядового Майера не дошло до родителей, оно было обнаружено в сумке немецкого почтальона при партизанской атаке на немецкую тыловую колонну.
Ведь там, где не было войск Красной армии, они появлялись вместе с дивизиями народного ополчения и занимали оборону, героически сражаясь. И они появлялись бы на всем пути продвижения врага и сражались бы вплоть до стен московского Кремля и в Кремле и за его пределами, до полного уничтожения гитлеровцев.