До того как стать легендами трэш-метала музыканты Metallica были обычными парнями с недостатками и комплексами. Metal Hammer и Classic Rock в совместном спецвыпуске опубликовали часть книги Мика Уолла «Входит песочный человек: биография группы Metallica» (издательство Orion), из которой мы узнаем, как познакомились Ларс Ульрих с Джеймсом Хэтфилдом и как им удалось создать новый музыкальный стиль.
(начало истории можно прочитать здесь, а продолжение — тут)
Нельзя сказать, что в Лос-Анджелесе, где Motley Crue и Ratt вот-вот должны были стать громкими именами на сцене, уже никто не сомневался в будущем величии Metalica. «Играли как дерьмо!» — запишет Ларс в своем концертном дневнике после еще одного выступления в полупустом зале Radio City в июне. В июле в клубе Troubadour они вышли на сцену так поздно, что все зрители уже разошлись по домам. Августовское выступление в клубе Whisky, где они начали выступать в 21:15 в пустом зале, было отмечено в дневнике Ларса одним словом, написанным заглавными буквами: «ДЕРЬМО!»
В сентябре 1982 года Брайан Шлегель устроил концерт проекта Metal Massacre в небольшом клубе под названием Stone в Сан-Франциско. Пришли около 200 человек, а Metallica стали главными звездами вечера. Как заметил Ларс в своем дневнике, «это был первый настоящий концерт Metallica. Настоящая пиротехника, настоящие фанаты, настоящий выход на бис». Кассета No Life... стала большим событием на андерграундной сцене Сан-Франциско, но участники группы были поражены, когда услышали, как зрители напевают тексты их песен. Впоследствии некоторые даже просили автографы. «Это было отпадно», — уверяет МакГовни. — «Мы никак не могли в это поверить».
Группа сняла зал Old Waldorf для следующего выступления в Сан-Франциско в октябре. Это был только вечер понедельника (самое мертвое для концертов время недели), но они играли так, как будто дело происходило в субботу. На этот раз они даже не позаботились о страховке в виде каверов Diamond Head, просто вышли и взорвали толпу полным сетлистом демки No Life... плюс новый номер No Remorse. «Люди опять посходили с ума», — вспоминает Рон.
В зале оказался Гэри Холт, гитарист местной группы Exodus из Сан-Франциско, которая выступит на разогреве у Metallica на ноябрьском выступлении в Old Waldorf, позже увековеченном на концертном демо Metal Up Your Ass. Холт вспоминает: «Они были великолепны, но очень уж небрежны. Ларс едва мог играть на барабанах, и они вышли на сцену сильно пьяными. Но в них ощущалась эта грубая панк-энергия».
Единственной ложкой дегтя оказался Мастейн, с которым трудно уживался Рон, считавший его настроенным на полную конфронтацию по любому поводу. Хотя в тот раз именно Рон одолжил у своего отца Ford Ranger 1969 года, чтобы они смогли добраться до Сан-Франциско, но все радости жизни достались Дэйву: он потягивал травку, пил чужое пиво и общался с публикой со сцены, то есть вел себя так, будто это он был лидером группы, а не ее новичком. Это тоже заставило Рона «взбеситься до чертиков».
К тому времени между ними уже существовали «старые счета» по прежним конфликтам. Как, например, в тот день, когда Мастейн заявился с двумя щенками питбуля. Рон пришел в ужас, когда обнаружил собак, «прыгающих по всей моей машине» — тюнингованному Pontiac LeMans 1972 года. Рон вспоминает, как Джеймс кричал: «Эй, Дэйв! Вытащи нах… этих гребаных собак из машины Рона!» Дэйв крикнул в ответ: «Что за х… ты несешь? Никогда не говори так о моих собаках!» Завязалась неприятная драка. Рон вспоминает, что увидел, как Дэйв «ударил Джеймса в челюсть, поэтому я прыгнул на спину Дейва, а он сбросил меня на кофейный столик». Джеймс поднялся с пола и сказал Дэйву: «Выметайся из нашей гребаной группы!»
Однако на следующий день Дэйв вернулся. Джеймс с Ларсом, напуганные перспективой не найти другого гитариста, не возражали. Однако рано или поздно кем-то пришлось пожертвовать. Сюрпризом стало то, что первым за дверь вышел не Дэйв, а Рон.
По словам Шлегеля, главные проблемы МакГовни связаны с его далеко невыдающимися способностями как бас-гитариста. «Рон всегда был замечательным парнем, но не прогрессировал так быстро, как остальные ребята. Поэтому Ларс однажды подошел ко мне и сказал:« Эй, мы думаем поискать нового басиста. Есть на примете кто-нибудь, кто бы нам подошел?» Первым делом Брайану на ум пришла кандидатура Джоуи Виры, басиста Armored Saint. Но Джоуи был предан собственной группе, которая вот-вот собиралась подписать контракт с Chrysalis. Шлегель предложил другую идею: «Я сказал Ларсу: «Слушай, есть такая группа под названием Trauma...»
Трек Trauma из Сан-Франциско вошел в сборник Metal Massacre II. «Группа сама по себе была довольно хороша», — вспоминает Шлегель, — «Но басист там был просто феноменальным». Когда музыканты Trauma приехали выступать в Лос-Анджелесе пару недель спустя, Ларс и Джеймс вместе со Шлегелем пошли на их концерт. «Ларс подошел ко мне после шоу и сказал: «Этот парень будет нашим басистом!» А когда Ларс говорит такое, он, кажется, заставляет события происходить по его сценарию», — поясняет Шлегель.
Бас-гитарист Trauma Клифф Бертон был «самым странно выглядящим чуваком», которого Ларс когда-либо видел. Бертон выходил на сцену в джинсах-клешах, длиной волос он напоминал хиппи, а его нос щекотала некая странная растительность, которую нельзя было назвать усами при всем уважении к ее обладателю. Но он действительно знал, как надо играть на басу. Бертон предпочитал медиатору игру пальцами, а среди музыкантов явно повлиявших на него были не только Джизер Батлер из Black Sabbath, Гедди Ли из Rush и Фил Линотт из Thin Lizzy, но и менее очевидные для басиста трэш-группы учителя — американские джазовые музыканты Стэнли Кларк и Джако Пасториус. Всегда практичный Ларс объявил, что «начинает работать с ним немедленно».
Но очевидные музыкальные таланты Бертона означали, что дни Рона в группе теперь сочтены. Когда он предложил им свою кандидатуру в качестве менеджера, который мог бы взять на себя финансовые вопросы, остальные просто рассмеялись и предложили ему просто расслабиться. «Дэйв в то время был мудаком, а Ларс заботился только о себе… Но меня по-настоящему огорчил Джеймс, потому что он был моим другом, но встал на их сторону, и я внезапно стал изгоем в группе», — рассказывает МакГовни.
Сейчас он признает: «Я полагаю, что они все устали от меня, а увидев выступление Клиффа, думаю, уже окончательно решили, что мое место займет он. Первый сигнал я получил, когда мы играли в Сан-Франциско в ноябре 1982 года, и Клифф уже был там. Он тусовался с парнями, пока я грузил оборудование. Когда мы вернулись в Лос-Анджелес, я ушел. Возможно, это стало облегчением и для остальных парней».
Последний концерт с Роном на бас-гитаре состоялся в Mabuhay Gardens 30 ноября. Этот вечер оставил у басиста двоякие воспоминания, так как это оказалось одним из лучших выступлений Рона с Metallica. «Нам пришлось прилично выпить, чтобы выйти на сцену, поэтому очевидно, что мы могли бы сыграть еще лучше, но люди, которые видели нас в тот день в Сан-Франциско, говорили, что со мной и Дэйвом в составе группа звучала фантастически». В сетлист того вечера впервые попала одна из первых по-настоящему аутентичных новых песен, которую группа сочинила вчетвером: Whiplash звучала как быстрый панк-номер, мелодия которого застревала костью в горле.
Дорога назад в Лос-Анджелес получилась адской. «Джеймсу, Ларсу и Дэйву снесло башни. Они постоянно стучали мне в кабину, требуя остановиться, чтобы они могли отлить. Внезапно я оглянулся и увидел Ларса, который лежал на двойной разделительной полосе посреди междугородной трассы I-5. Я просто сказал: «Да пошло все это дерьмо!..» Когда на следующий день Рон увидел, как Дэйв презрительно льет пиво на звукосниматель его бас-гитары Washburn, рыча при этом: «Я, б…, ненавижу Рона», это оказалось последней каплей.
«Я разозлился на всю группу и сказал: «Убирайтесь из моего дома!» Потом повернулся к Джеймсу и сказал: «Прости, Джеймс, но ты тоже должен съехать». И они переехали в течение следующих нескольких дней. Музыканты забрали все оборудование и отправились в Сан-Франциско». Сейчас Рон заявляет, что вспоминает ту ситуацию спокойно. Но тогда он чувствовал, что его «обманули и предали».
Перед присоединением к Metallica Бертон выдвинул будущим коллегам одно условие: им придется переехать к нему. Клифф сказал им: «Мне здесь нравится". И они ответили: «Нет проблем, мы как раз думали об этом». Как отмечает Шлегель: «Это было очень серьезным решением». Не для Ларса, «потому что он все равно привык часто менять место жительства», а для Джеймса, «парня, который родился и вырос в Лос-Анджелесе, и Мастейна, для которого «два города действительно были как день и ночь». Позже Ларс говорил мне: «В Сан-Франциско… на берегу залива… мы чувствовали, что должны жить именно здесь».
По дороге к новому месту обитания они притормозили возле дома Патрика Скотта. «Ребята зашли попрощаться», — вспоминает он. Это был важный момент для школьных друзей. Патрик знал, что он «вероятно, не увидит Ларса в ближайшее время. Мы немного поболтали, затем они попрощались и ушли». Когда парни уже уехали, Патрик увидел, что «Джеймс забыл свою школьную куртку с логотипом учебного заведения. Я позвонил ему, а он сказал: «Просто выброси ее. Мне она больше не нужна». Но на самом деле она до сих пор хранится у Стюарта.
Это была неделя между Рождеством и Новым 1982-м годом. Лос-анджелесская троица договорилась временно остановиться в доме звукорежиссера Марка Уитакера в районе Ист-Бэй. Именно здесь 28 декабря участники Metallica провели первую затянувшуюся на всю ночь джем-сессию с Клиффом Бертоном.
В начале 1983 года музыканты обнаружили, что уже несколько месяцев сидят без дела, попивая пиво и покуривая гашиш, и без толку обсуждают планы на будущее. И тогда Бертон изложил им свой взгляд на проблему в типичной для Клиффа стенографической манере: «Когда я начинал [играть музыку], я решил посвятить свою жизнь этому, и не отвлекаться на все остальные соблазны, которые предлагает жизнь». Мудрые слова, к которым прислушались остальные участники Metallica, чтобы продолжать двигаться дальше — даже после того, как Клифф оставил их.
Текст: Мик Уолл. Перевод: Алексей Демин
Оригинал: спецвыпуск «Metal Hammer + Classic Rock presents Metallica»